Леди Чудо - Лина Мур

– Но вы ведь до сих пор обижаетесь на меня, а я буду продолжать говорить. И прекратить вы это сможете, если немного поедите, – набирая супа в ложку, поднимаю руку с ней.

– Нет, – поджимает губы, отворачиваясь от меня.

– Вы не калека, как я сперва подумала. Значит, вы можете ходить, у вас есть силы, чтобы закрыть тяжёлые шторы. Вы просто притворяетесь немощным, чтобы за вами ухаживали. Это ваш протест против смерти сына и превращения этого места в отель…

– Закрой рот и давай свою ложку, – перебивает меня. Улыбаюсь, поднося суп ко рту мужчины, и вливая в него.

– Ещё? – Спрашиваю я, уже зачерпывая новую ложку.

– Нет.

– Я бы тоже не хотела, чтобы мой дом превратили в отель. У вас финансовые трудности? Поэтому ваша жена ищет выход из положения и ей следует отдать должное. Пока вы…

– Хватит, – резко выдыхает он, сверля меня злым взглядом.

– Ещё? – Не поддаваясь этой злости, поднимаю ложку, поднося её к его рту.

– Ты очень болтливая, Энджел, – проглатывает, делая мне замечание.

– На самом деле нет, – улыбаясь, набираю порцию, и она тут же исчезает в его рту.

– Я тихая, незаметная и люблю наблюдать за людьми. Проходила курс психологии в университете. Да и с вами мне нравится болтать, особенно ухаживать за вами. Почему вы не выходите? – Сжимает губы, когда я подношу ложку.

– Чтобы не видеть людей? Но разве люди могут причинить вам вред? Или у вас плохие воспоминания о городе? Ваш сын жил здесь, не так ли? И вы хотите задержать его таким способом? – Открывая рот, с силой тянет на себя ложку зубами.

– Вы долго планируете предаваться унынию и горю? Этим его не вернёшь, – продолжая, я уверенно смотрю в прищуренные глаза. Раскрывает рот, выпуская ложку.

– Ты ничего не понимаешь, – качает головой, тянусь руками к тарелке. Передаю ему, и он сам черпает суп.

– Так поделитесь. Я умею хранить секреты, и никому не расскажу. Вам станет легче, – предлагаю я, рука сама находит булочку, от которой незаметно отламываю кусочек и быстро бросаю в рот, пока мужчина ест.

– Это его комната. Моего милого Энтони. Он здесь жил, пока не разбился…

– Автокатастрофа, – перебивая его, тут же замолкаю, вижу грусть в его глазах.

– Нет. Он покончил с собой, сбросился из этого окна и разбился. Никогда он не станет ангелом, про которого ты говоришь, – ставит тарелку на тумбочку. А я не могу прожевать хлеб, ощущаю ком в горле, не дающий мне возможности даже извиниться.

– Он всегда был весёлым, и я любил его за это. От него ничего не осталось, клинический анализ, что я получил после похорон, свидетельствовал о наличии высокой дозы наркотиков в его крови. А потом были долги дилерам. С ними он был целых пять лет. Я даже подумать об этом не мог…

– Но вы ведь не читаете мыслей, да и не ваша это вина, лорд Марлоу. Он выбрал то, что было для него хорошо, не заботясь о других. У него была причина принять такое решение, и вряд ли он хотел завершить свою жизнь именно так. Возможно, это был несчастный случай? – Тихо произношу я.

– Предсмертная записка говорит об обратном. Он сказал, что на него давит этот мир. Давит его положение, и я его задавил своей заботой, – дрожит его голос, а в моих глазах появляются слёзы.

Теперь я не знаю, что мне ответить, как обосновать такой жестокий уход из жизни. Просто не знаю, тяжесть в груди и печаль.

– Я улетела в Нью-Йорк, чтобы встретить свою мечту, – не понимаю, почему я говорю это, но не могу остановиться. – Мои родители, я не думала о том, насколько им было сложно отправить меня туда. Но они это сделали, оплачивали моё обучение, пока я не перевелась на бюджет и не нашла работу. Не по специальности, нелегальную. Это плохо, знаю, но мне хотелось остаться там. Я видела столько людей, знакомилась с ними, и всё было прекрасно. У меня не было свободного времени, не было возможности вернуться сюда. К ним. Отправляла деньги, сколько могла, а оказалось, что и их им не хватало. Радовалась тому, что купила дорогие подарки всем, а мой чемодан обманул меня и улетел в Париж. Знаете, я забыла, что такое быть частью семьи. Нью-Йорк негативно сказался на этом восприятии, разлука сделала меня иным человеком, хотя они утверждают, что это не так. Но я знаю себя, меня тоже окружали любовью, заботой и маниакальными крыльями от внешнего мира. Это и побудило меня улететь. Но я была неправа.

– Почему так далеко, Энджел? Отчего не Лондон или другой город Англии? У нас много университетов, – удивлённо спрашивает лорд Марлоу.

– Чтобы быть дальше от них. Подсознательно я хотела именно этого. Не для меня была жизнь, как у братьев и сестры. Они все женились рано, завели детей и это прекрасно. Но…

– Но не в твоих мечтах, – заканчивает за меня он.

– Я люблю детей, – поднимаю голову, заверяя его в своих словах. – Очень люблю их, но я не хотела выходить замуж только потому, что надо, пришло время. Я хотела встретить того, кто предназначен мне судьбой. И я уверена, что среди моих знакомых его нет. Сколько монеток я истратила во всех фонтанах, что встречала. Но увы, пока он не нашёл меня. И сейчас, сегодня, оглянувшись, я понимаю, что сделала всё правильно. Пусть меня уволили, и я негодна для юриспруденции, потому что мне жаль даже убийц. Но я поняла цену семьи. Только они поддержат и эта забота, которая раньше претила, стала необходимостью. Думаю, что в наркотиках ваш сын искал себя. Не хотел разочаровать вас, как и я своих родителей. Он сильно любил вас, и только это побудило его так поступить. Ему было стыдно за свою жизнь, и в этом нет вашей вины. Уверена, вы прекрасный отец. И то, что так долго горюете, доказывает это. Но простите его за то, что не решился признаться, и оставил вас. Простите за то, что думал не подходит вам, как сын. Это не его вина и не ваша просто так получилось. Он не смог найти того человека, кто показал бы ему, что он сильный мужчина. Или же его возлюбленная не успела это сделать.

Из тёмных глаз скатывается слеза, вытирая свои мокрые щёки, улыбаюсь лорду Марлоу. Мы молчим, но всё и так понятно. Каждый из нас осмысливает слова, что находятся внутри. И мне стало легче, что призналась в своём грехе.

– А сейчас поешьте, пожалуйста, – прошу я, и беру в руки тарелку, передавая ему.

– Тогда и ты, милая, можешь съесть булочку, но для начала открой шторы. Очень темно, – произносит он.

– С удовольствием, – подскакивая с места, подхожу к шторам, и распахиваю их. Пыль такая густая бьёт прямо по моим лёгким. Откашливаюсь, отворачиваясь от переливающихся гранул, что кружатся вокруг меня.

– Не мешало, выбить их и постирать, – замечаю, вытирая лицо рукавом.

– Мне нравится и так. Сюда заходят только четыре человека. Илэйн – моя жена. Áртур – второй мой сын. Освин – дворецкий. И Полли – моя сиделка. Что с ней случилось? Неужели, вы её ударили, и бедная женщина лежит бездыханная в одной из спален? – Смешинки улавливаются в его голосе. Согревает это меня, осознание того, что отошёл лорд Марлоу от драматической ноты, которую мы пережили недавно.

– К сожалению, пришлось, – вздыхаю я, – мне требовался предлог, чтобы прийти к вам и поговорить. Но не волнуйтесь, удар был несильным.

Улыбаясь, смотрит на меня. Этот пристальный взгляд немного смущает меня. Опуская глаза, беру булочку в руки и сажусь рядом на постель.

– У неё схватки начались, наверное, из-за множества лестниц. Воды только отошли, и я предложила свою помощь, – произношу я теперь правду, исподлобья поглядывая на мужчину, продолжающего не сводить с меня глаз.

– А она была беременна? – Этот вопрос настолько изумляет меня, что мой рот раскрывается сам собой.

– Эм… да… – медленно отвечаю я.

– Надо же, а я думал, просто набрала, – пожимает мужчина плечами, берясь за ложку и суп.

После минутного шока хочется рассмеяться от этого. Господи, как такое возможно? Она работает на него, видимо, долгое время, а он даже не заметил, что у неё большой живот. Боже мой. Хрюкаю, давясь хлебом, а затем уже не могу сдержаться. Начинаю смеяться, закрывая рот рукой. Лорд Марлоу откладывает ложку, явно не понимая, в чём причина моего веселья.

– Просто набрала, – подсказываю я, заливаясь снова смехом. Губы мужчины медленно растягиваются, и его грудь смешно начинает подниматься. А сам издаёт булькающие звуки. Живот сводит от боли, но мне настолько смешно, что слёзы появляются в глазах. Потихоньку успокаиваюсь, уже тихо посмеиваясь, и перекручивая эту сцену в голове.

– Ты и, правда, ангел, милая. Как этот мир тебя ещё не сожрал? – Слова лорда Марлоу смущают меня, не нахожусь, что ответить, пожимая плечами.

– Я, наверное, невкусная, – произношу и откусываю булку.

– Я не улыбался целый год, а сегодня выполнил свою программу максимум. Теперь ты будешь моей сиделкой, – заявляет он, передавая мне тарелку с остывшим супом.